De Secreto / О Секрете - Страница 46

• Предыдущая
• 46 / 344
• Следующая

«… за последние 300 лет в России возникло огромное множество удивительных технических и научных идей, из которых эти люди не смогли извлечь практически никакой экономической выгоды»[340].

Трудно сказать, как вообще развивалась бы мировая история, если бы к научным открытиям Зинина, как, впрочем, и ко всем русским научным открытиям «эти люди» отнеслись бы с должным вниманием. В 1853 г. Зинин провел исследование нитроглицерина как взрывчатого вещества для нужд Крымской войны [312] и нашёл метод безопасной транспортировки нитроглицерина, поделившись идеей с соседом по даче Альфредом Нобелем [306], что дало для последнего возможность заниматься развитием промышленного производства нитроглицерина [2].

В этот судьбоносный для истории химии 1856 год, когда Гофманн объяснял задание своему ученику, в России варшавский профессор Якуб Натансон химически выделил красный краситель фуксин. Однако опять же по нерасторопности его изобретение так и осталось незамеченным и легло под сукно [286]. В 1858 г. его начал производить французский химик И. Верген (Emmanuel Verguin), продавая в Россию по астрономической для того времени цене 700 рублей за килограмм [291; 307]. Совсем по-другому сложилась судьба у аналогичного изобретения в прижимистой Англии.

Всё время каникул Перкин по заданию своего учителя проводил эксперименты в комнате на верхнем этаже своего дома в восточном Лондоне, пока однажды не обратил внимание, что продукты окисления анилина, превращенного во влажную смесь со спиртом, окрашивают тряпку, которой он вытирал стол, в ярко-фиолетовый цвет. Результат настолько понравился Перкину, что он продолжил создавать образцы вместе со своим другом Артуром Курчем и братом Томасом. Их эксперименты показали, что новое вещество красит шёлк так, что цвет сохраняется даже после стирки и воздействия солнечных лучей.

Увлечение живописью и фотографией подтолкнуло Перкина послать небольшую партию красителя владельцу красильной фабрики в шотландском городе Перт Роберту Пуллару. Ответ был крайне оптимистичным: «Если использование Вашего открытия не очень удорожит товар, то оно — одно из ценнейших изобретений последнего времени. Этот цвет требуется для самых разнообразных товаров. До сих пор получение такого тона на хлопчатобумажных тканях обходилось чрезвычайно дорого, а на шелковых вообще не удавалось».

В тот же год предприимчивый юноша понял, что мог бы расширить производство фиолетовой субстанции и начать продавать её как краску. Он попрощался с Королевским колледжем и Гофманном и подал заявку на патент. Через год после увольнения из колледжа, в июне 1857 г., в Гринфорд-Грин в Хэрроу на северо-западе Лондона при участии его отца, имевшего опыт в строительстве, появилась небольшая фабрика по производству красителя [1; 286]. Поначалу товар не находил сбыта, так как предприниматели просто бойкотировали новый продукт из-за боязни испортить ткани и нежелания рисковать, до тех пор пока «анилиновый пурпурный» не появился во Франции, где краситель на языке этой законодательницы мировой моды по названию цветка мальвы стал модным «мовеином», наконец по полной загрузившим фабрику Перкина. «Рано или поздно — писал Гофманн об изобретении своего ученика во время открытия Международной лондонской выставки в 1862 г., — каменный уголь станет исходным материалом для производства красителей и полностью вытеснит все дорогостоящие источники естественных красителей, которые использовались до настоящего времени. Эта химическая революция не заставит себя ждать» [286]. Действительно, в 1877 г. общий объём производимых красок составил 750 тонн, изготовленных преимущественно в Германии [307], где самые крупные в Европе запасы угля дадут шанс использовать все 300 различных ароматических продуктов каменноугольной смолы, являющихся сырьём для получения красителей [308].

Франция обеспечила Перкину успех, но пострадала сама. В июне 1869 г. молодой основатель красильной промышленности запросил патент на краситель красного цвета — ализарин. Одновременно с его заявкой в Лондон пришел запрос от учеников Адольфа фон Байера (Adolf von Baeyer), немецких химиков из BASF Карла Гребе (С. Graebe) и Карла Либерманна (С. Liebermann). Английское Патентное управление выдало патенты обоим заявителям, и они поделили рынок сбыта, что будет ещё не раз происходить в истории химических красильных концернов.

Красное красящее вещество ранее добывали из корня марены на юге Франции, который теперь из-за отсутствия заказов оказался под угрозой разорения. Наполеон III, пытаясь оказать поддержку французским производителям, повторил декрет Луи Филиппа о введении во всей французской армии красных штанов, но синтетическая химия одержала первую рыночную победу, вытеснив производство марены, а красную краску для штанов французской армии теперь вплоть до войны 1914 г. поставляли германские заводы синтетических красителей, вовсю набиравшие обороты. В компании BASF даже действовал отдел военного текстиля, разработавший краску для шерсти «ализарин красный-S» [286; 307]. Вероятно, яркие цвета мундиров имели особое значение для ближнего боя.

«Теперь химики почти всех европейских стран кинулись исследовать каменноугольную смолу, извлекая из неё всё новые и новые интересные вещества. Фирмы росли как грибы, в химию красителей вкладывались миллионные капиталы. Англия поставляла во все страны подскочившую в цене каменноугольную смолу. Стали появляться новые синтетические красители разных цветов. Первые из них были получены из анилина. Поэтому вообще все синтетические красители стали называть анилиновыми красками, а вновь возникшая отрасль производства получила название анилинокрасочной промышленности».